allanrannu

Сегодня у меня какой-то день сложился неудачный. Котик мой заболел - его тошнило три дня, а ночью он смылся на улицу в окошко и не могу найти его. Светофильтр на объективе треснул и заклинило его, пришлось аккуратоно его доразбить и достаточно жёстко снять с объетива, а напоследок, перенося файы с внутренних харод на внешние я умудрился стереть всю съёмку сделанную не в путешествиях а дома за 3,5 года. От всей этой съёмки остались только превьющки в ЖЖ и Ли Ру. Правда съёмка этого лета сохранилась и прошлой осени, а всё что снято было с 2007-го по июнь 2010 пропало навсегда.
Вот мне и пришло в голову, что наверно так и надо - снимать и стирать - снимать и стирать, такая получается с одной стороны видимость что что-то есть, а с другой полная дематериализация - почти духовное занятие. Оно же на самом деле всё равно всё не имеет ровным счётом никакого материального выражения.
Может быть и с картинами надо поступать так же - писать и сжигать - писать и сжигать – избавляясь от привязанностей
ОМ

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

Нет никакой кармы, нет никаких чакр, нет Будды, не просветления, нет Тибета, нет Америки, даже Кока Колы не существует, слове не значат ничего кроме слов.
Нет мужчин, нет женщин, нет Родины, нет могил.
В центре мира сидит леопард и смотрит на звёзды невидящим взглядом.
Да - центра тоже нет, как нет и краёв.

Пришли животные с золотой кровью и глазами огня

Интересно, что по мере взросления, внешние события сливаются в одну полосу повторяющихся событий
и проносятся с удивительной скоростью, практически не затрагивая ни сознания ни души. Мне подумалось,
что дело тут не в возрасте. Когда мы приезжаем на новое место, то первые два три дня кажутся удивительно
длинными, а последующие недели или месяцы проносятся как один день. Подумалось, что дело тут в том, что
наше сознание заточено под восприятие нового, и когда события повторяются, то мы и проскальзываем в
своём восприятии мимо. Но вот ещё один феномен - по мере того же взросления, когда принцип внимания несколько
отвлекается от внешних, поверхностных событий, то мы обнаруживаем, что во внутренних мирах и время течёт по
другому, что за 10-15 минут внешнего времени могут пройти столетия, иной раз внутреннее время вообще останавливается,
причём в тех областях, где оно останавливается, оно останавливается навсегда, вернее даже, оно (время) просто
исчезает, как реальность, там другие измерения. То есть, неисчерпаемость внутренних пространств просто поражает.
Но и этого мало, после всего, ты начинаешь и во внешних пространствах видеть совершенно другие пласты реальности
и совершенно другие связи и, в конце концов, понимаешь, что нет ни внешнего ни внутреннего, а есть только одна
бесконечная и многомерная реальность, где всё едино и ничто не пропадает. И время всего лишь один из многих и
многих параметров бытия...

Этой раковине головоногого моллюска около 400 миллионов лет,
найден в куске известняка в Таллине около Девичьей башни в
1975 году мною. Ордовикский период

Монастырь селенья Тукуче. Этот посёлок находится в самом глубоком ущелье в мире, между двумя восмитысячниками - Аннапурной и Дхаулагири





А с собаками отдельная история, был сильный дождь с грозой и эта собака нас провожала до конца своей территории и остановилась, провожая долгим взглядом.
Как-то в районе Эвереста, меня тоже незнакомая собака вывела меня из под сильного снегопада, и, доведя до окраины селения, вильнула хвостом и скрылась за завесой снега. Может это происходит из за того, что я тоже родился в год собаки

Эти фотографии сделаны в храме богини Кали, недалеко от Фарпинга, в том месте, где река прорезает горы окружающие долину Катманду, и считается, что именно через это ущелье вытекло озеро заполнявшее долину в глубокой древности. Богиня Кали - супруга Шивы, гневная богиня и Великая Мать, защищающая своих детей со свирепостью тигрицы. Самая таинственная из Богинь Индии - к пониманию её сущности можно прийти только через глубочайшую йогическую практику.









Храм Кали в долине Катманду, Алтарь в священной роще на берегу реки, охраняемый свирепыми бронзовыми львами, столбы, увитые бронзовыми же кобрами, экзальтированная толпа молящихся, тут и там видны садху со своими трезубцами и причёсками, как у растаманов, звон колоколов. Перед храмом нужно разуться, и ноги скользят по мраморным плитам, залитым кровью жертвенных животных. На алтаре режут петухов и коз, срубая им головы непальскими ножами, похожими на обратно вогунтые сабли. В воздухе накапливается напряжение, кажется, что где-то натянута невидимая струна, которая вот-вот лопнет. Миряне ходят, будто пьяные, с красными глазами, разгорячаясь всё больше и больше. Я чувствую, как жаркая волна наполняет всё вокруг. И только старый бродячий аскет сидит спокойно под деревом, читает нараспев ведические гимны, а над головой у него прыгают попугаи. Сразу напряжение внутри у меня спадает, и я начинаю видеть ещё несколько островков спокойствия: вот стоит буддийская монахиня и мирно беседует с индийским йогом, вот сидит на камне садху, набивающий трубку в глубоком раздумьи, вот дети в школьной форме играют в шарики, а вот семья, развернув припасы, завтракает на пригорке… И рокочущий гул жертвоприношения отступает, снова слышен плеск воды, шелест листьев и крики птиц. Струна, так и не лопнув, ослабевает.